2 января - день памяти св. прав. Иоанна Кронштадтского

В Евангелии от Луки (гл. 1, ст. 50–53) читаем пророчество Божией Матери:

«Милость Его в роды родов к боящимся Его».
«Явил силу мышцы Своей; рассеял надменных помышлениями сердца их»;
«Низложил сильных с престолов и вознес смиренных»;
«Алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем».

Это пророчество Божией Матери наглядно оправдалось на о. Иоанне.

Он родился на крайнем севере, в бедном селе Суро, Пинежского уезда, Архангельской губернии. Его отец Илья Сергиев был бедный псаломщик этого села, в деревянной церкви которого даже священные сосуды были оловянные.

Но зато родители его были люди очень набожные и благочестивые.

И вот у этих-то бедняков родился слабенький ребенок, которого, как написано в его метрике, поспешили окрестить, чтобы он не умер без Святого Крещения и которого Бог сделал величайшим светилом прошлого и начала нынешнего столетия, и даровал ему всю полноту Духа Святого.

Не знатное и богатое мира избрал Бог, а худородное, смиренное и кроткое.

Так исполнилось пророчество Царицы Небесной.

Родился о. Иоанн 109 лет тому назад, 19 октября 1829 года и наречен Иоанном в честь Св. Иоанна Рылъского, подвизавшегося на Балканах, где и почивают его мощи.

Слабенький ребенок быстро окреп и стал здоровым мальчиком. Идя в школу он постоянно останавливался и молился перед старинной церковью во имя Святителя Николая Чудотворца, построенной еще в XVII веке.

Когда мальчику было 6 лет, он однажды увидел в горнице ангела, блиставшего небесным светом и весьма смутился, но небожитель сказал ему, что он его Ангел Хранитель, всегда стоящий окрест его в соблюдение, охранение и спасение от всякой опасности и будет хранить его всегда на протяжении всей жизни.

Мальчик Ваня постоянно ходил с отцом в церковь и полюбил церковные службы и богослужебные книги и сделался набожным и благочестивым. Он был послушен родителям и старался во всем поступать сообразуясь с волей Божией.

О. Иоанн, впоследствии уже прославленный, неоднократно говаривал, что все свое благочестие он почерпнул из чтения богослужебных книг.

Весьма характерно, что односельчане о. Иоанна еще в мальчике Ване прозрели великого молитвенника и в бедах и нуждах своих всегда просили его помолиться за них.

Когда пришло время учиться, родители собрали последние деньги и определили мальчика Ваню в Архангельское Приходское Училище.

Учение давалось ему туго: он плохо понимал и запоминал.

Это обстоятельство чрезвычайно огорчало и смущало доброго мальчика, так как он сознавал, как трудно дается родителям его учение.

Больно мучила его мысль о родном доме, о тамошней нищете и, кажется, в это время он научился с особенной болью чувствовать чужую нужду, болеть о чужой бедности и нищете; он больше всего грезил о том, что когда вырастет, то выведет отца и мать из нужды и поможет всем. В Ване развивалась болезненная чуткость к страданию.

Школьная мудрость оказалась для него еще труднее начального учения. Ласковой помощи матери около него не было, учителя мало заботились о том, чтобы помогать ученикам. Школьное дело шло плохо. Он работал целые дни и все-таки не успевал.

Поэтому, движимый пламенной верой в Бога, он однажды, ложась спать, особенно горячо помолился Богу, прося Господа просветить его ум к разумению учения. Молитва веры кроткого и смиренного мальчика была услышана и Господь обильно излил на него дары Святого Духа.

Вот что пишет об этом сам о. Иоанн:

«...Ночью я любил вставать на молитву. Все спят... тихо. Не страшно молиться и молился я чаще всего о том, чтобы Бог дал мне свет разума на утешение родителям. И вот, как сейчас помню, однажды был уже вечер, все улеглись спать. Не спалось только мне, я по-прежнему ничего не мог уразуметь из пройденного, по-прежнему плохо читал, не понимал и не запоминал ничего из рассказанного. Такая тоска на меня напала: я упал на колени и принялся горячо молиться. Не знаю, долго ли я пробыл в таком положении, но вдруг точно потрясло меня всего. У меня точно завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове и мне ясно представился учитель того дня, его урок; я вспомнил даже о чем и что он говорил. И легко, радостно так стало на душе. Никогда не спал я так спокойно, как в ту ночь. Чуть светало, я вскочил с постели, схватил книги и, – о счастье, – читаю гораздо легче, понимаю все, а то, что прочитал, не только все понял, но хоть сейчас и рассказать могу. В классе мне сиделось уже не так, как раньше: все понимал, все оставалось в памяти. Дал учитель задачу по арифметике – решил, и учитель похвалил меня даже. Словом, в короткое время я подвинулся настолько, что перестал уже быть последним учеником. Чем дальше, тем лучше и лучше успевал я в науках и в конце курса одним из первых был переведен в семинарию».

Нечего и говорить, что религиозная настроенность нисколько не ослабела у Вани в эти училищные годы: впечатления, вынесенные из семьи, были слишком сильны.

«Знаешь ли, – сказал о. Иоанн в беседе с игуменией Таисией, – что прежде всего положило начало моему обращению к Богу и еще в детстве согрело мое сердце любовью к Нему? Это – святое Евангелие. У родителя моего было Евангелие на славянско-русском языке; любил я читать эту чудную книгу, когда приезжал домой на вакационное время, и слог ее и простота речи были доступны моему детскому разумению; читал и услаждался ею и находил в этом чтении высокое и незаменимое утешение. Это Евангелие было со мною и в духовном училище. Могу сказать, что Евангелие было спутником моего детства, моим наставником, руководителем и утешителем, с которым я сроднился с ранних лет».

Одиночество в школе еще подняло и усилило религиозно-молитвенную настроенность Вани: Бог был его единственным утешителем.

Из приходского училища он перешел в семинарию, которую и окончил первым. За блестящие успехи он был принят на казенный счет в С.-Петербургскую Духовную Академию.

Во время пребывания его в Академии умер его отец, и мать осталась в крайней бедности.

Обстоятельство это очень огорчало любящего сына и он стал искать заработка, что ему и удалось: он получил переписку, за которую зарабатывал 10 рублей в месяц. Деньги эти он отсылал горячо любимой матери и был бесконечно счастлив, что мог помогать ей.

В Академии он посвящал много времени Богомыслию и понял, что он готовится к борьбе с духами злобы поднебесной, миродержителями тьмы века сего – диаволом и ангелами его.

Сначала он подумывал поступить в монашество и ехать миссионером в далекий Китай, но потом убедился, что и в столице и ее окрестностях очень и очень много работы истинному пастырю стада Христова.

Источник: azbyka.ru

***

Духовники Детской миссии об отце Иоанне

«Этот великий угодник Божий сейчас известен по всему православному миру, и в Греции, и в Австралии, и в Америке, и чудеса святого Иоанна Кронштадского продолжаются, и множество их свидетельств собираются как в обители, где его мощи, так и по всему миру известны его чудеса. 

И обязательно нам, дорогие, нужно приникнуть к его писаниям, дневникам, которые называются «Моя жизнь во Христе», ибо от многих святых у нас осталось только жизнеописание и небольшие диалоги, советы, притчи, наставления. Но внутренний мир святых для нас чаще всего сокрыт. А в дневниках святого Иоанна Кронштадского нам открывается его внутренний мир, ибо каждый день записывал он мысли, которые возникали у него на молитве. 

Мысли и чувства, собранные им за многие годы жизни в молитве, в служении Божественной Литургии. Это великий дар, которым грех будет нам не воспользоваться. Вот это чудо его внутренней жизни мы тоже должны особенно оценить. Как он мог всё время думать о святом, о божественном, как он любил Спасителя, Божию Матерь, всех святых».

Из проповеди иеромонаха Кирилла (Зинковского). 2014 год.

Горел огонь нетления в утробе
И просвещал просторы сердца твоего.
Дары и жертвы – не к земной угоде,
Но Троице ты приносил себя всего.
Кронштадт был тесен Божиим порывам,
Что наполняли непрестанно грудь твою.
Ты как пророк будил народ пред срывом
В студеную безбожья мрака полынью.
Христом дышал и Духом исполнялся,
Предвидя воскресения России свет.
И потому отчаянью не вдался,
Храня сокрытым в Боге всем скорбям ответ!

Стихотворение иеромонаха Мефодия (Зинковского)