Кирилл и Мефодий XXI века

Фото: АНДРЕЙ СЕМАШКО

Паломникам, высаживающимся из автобусов у церкви Казанской иконы Божией Матери в Вырице, обязательно тут же сообщат, что в будущем году этому храму, открытому в год начала Первой мировой войны, исполнится сто лет. Расскажут, что некоторое время служил здесь один из неофициальных духовников императорской семьи. Что после закрытия церкви в 1938 году она была вновь открыта во время оккупации Вырицы фашистскими войсками. И только вы соберетесь с мыслями, чтобы задать какой-нибудь уточняющий вопрос, как вас опередят советом: «Но обо всем этом лучше всего отец Мефодий и отец Кирилл расскажут!» А тут уже другой добрый прихожанин с таинственным видом поведает вам, что в церкви сохранились работы Николая Андреевича Кошелева, того самого, который расписывал храм Христа Спасителя в Москве. И с торжествующим видом добавит: «В мире всего три-четыре храма с его работами остались…» Попытка задать еще один вопрос вновь не удалась: «Об этом вам лучше всего расскажут отец Мефодий и отец Кирилл!» Когда же, после короткой, но вдохновенной речи об архитектурном стиле, в котором возведена церковь, я вновь услышал ту же самую фразу про отца Мефодия и отца Кирилла, то больше не сомневался в том, что братья-иеромонахи слывут в Вырице людьми большой учености. Да и имена у них – соответствующие подобному статусу…

Как две капли воды

«У них времени физически на каждого не хватает. Просто издалека увидишь их и радуешься, – шепотом сообщает Ольга, одна из прихожанок церкви. И признается: – Я когда их вместе вижу, то, не поверите, плачу. Более гармоничных людей я в жизни не встречала!» На слово «вместе» она делает особое ударение.

Освященная в начале Первой мировой войны церковь Казанской иконы Божией Матери в Вырице прошла все испытания, выпавшие на долю Русской православной церкви. Ольга – духовное чадо иеромонахов. Впервые она увидела их в домовом храме Санкт-Петербургских духовных школ на набережной Обводного канала, куда пришла на исповедь. «Отец Кирилл – строже!» «Нет, отец Мефодий строже!» – предупреждали ее с разных сторон. Но растерялась она не от противоречивых советов, а от удивительной похожести священников: рост, лица, бороды. Не наваждение ли? А все дело в том, что иеромонахи не просто братья, а близнецы! Похожи как две капли воды.

Сюда, в Вырицу, Ольга попала благодаря своим духовным отцам. Братья-иеромонахи окормляют Благотворительный фонд «Православная Детская миссия», одно из отделений которого находится в гатчинском поселке. А Ольга – сотрудница фонда. 

Девять лет отец Мефодий и отец Кирилл были преподавателями Санкт-Петербургской духовной академии. Сейчас они пишут докторские диссертации по богословию. Отличаются необыкновенно дружелюбным и мудрым подходом к каждому человеку. Множество их петербургских духовных чад приезжают к иеромонахам в Вырицу, ведь отец Мефодий и отец Кирилл – клирики местной церкви Казанской иконы Божией Матери.Ольга пытается объяснить, как отличить одного брата от другого. У отца Кирилла борода раздваивается, а у отца Мефодия одна бровь седая. У одного глаза круглые, у другого – с прищуром. Сама она уверяет, что способна отличить братьев даже со спины, даже когда они в клобуках. Я старательно запоминаю объяснения Ольги, но когда иеромонахи приглашают меня для беседы на веранду храма, все наставления мгновенно улетучиваются из памяти. Напрасны были труды доброй прихожанки! В голове вертится только одна мысль: «Удивительно! Как похожи!» Отец Мефодий и отец Кирилл, глядя на меня, весело улыбаются, а я, кажется, начинаю понимать, что значит увидеть их вместе…

Всегда вместе

…Сквозь окна веранды льются потоки солнечного света. В храме идет служба. Ясно слышно каждое слово. «Сейчас будет чтение Евангелия, – говорят иеромонахи, – давайте послушаем». Слушаем. Через несколько минут братья шепчут друг другу: «Дьякон молодой, не совсем правильно читает. Не мéссия, а месси´я. Ударение неправильно ставит». И почему-то именно в этот момент я снова вспоминаю апостолов славян – святых братьев Кирилла и Мефодия… Следующая мысль: я не знаю, скажут ли они дьякону о его ошибке, но уверен, что если и сделают это – то ненавязчиво и очень мягко. «Через то, что мы так похожи, Господь показывает, что чудеса есть», – деликатно возвращаются к прерванной беседе иеромонахи. А чтобы я не мучился поисками различий, сами говорят о них... Но не о внешних.

За любовь к людям Господь даровал вырицкому подвижнику великую духовную мудрость, слово врачевания немощных душ, слово истинного провидения и пророчества. Мощи Серафима Вырицкого, а также его супруги схимонахини Серафимы (которая тоже приняла великую схиму) покоятся в часовне рядом с храмом Казанской иконы Божией Матери. Поток людей сюда неиссякаем…

Когда братьев одновременно постригали в монахи, то сначала владыка велел постричь будущего отца Мефодия, а потом – будущего отца Кирилла. Рукоположили в дьяконы отца Мефодия на неделю раньше, чем отца Кирилла. И в иеромонахи отца Мефодия рукоположили тоже раньше брата. Да и на свет появился Станислав (отец Мефодий) раньше Евгения (отец Кирилл) на 20 минут.

Как шутят братья, поститься им пришлось еще в утробе. Аппарата УЗИ в 1969 году не было. В клинике НИИ акушерства и гинекологии им. Д.О. Отта, где наблюдалась их мама, профессор с помощью фонендоскопа услышал сердце только одного ребенка. Но его обеспокоил большой вес, и он посадил будущую маму на диету. Зато практикантка, послушав беременную женщину, услышала два сердца, но с профессором спорить не стала. А потому, когда настал час и родился один ребеночек, то врачи, посчитав дело сделанным, ушли из палаты. Вернулись они только после настойчивых призывов роженицы. Второй мальчик был копией первого. Новорожденных в то время в одной палате с матерью не держали. И когда мать стала беспокоиться о своих близнецах, ее навестил сам заведующий отделением: «Не беспокойтесь, мамаша. Ваши Кирилл и Мефодий в порядке». О том, что его шутка оказалась пророческой, в семье Зинковских вспомнили только много лет спустя, когда братья-близнецы получили при постриге имена святых равноапостольных просветителей славян Кирилла и Мефодия…Родители назвали первого сына Станиславом, второго Евгением. Отец у братьев по характеру человек строгий, приучал сыновей к армейской дисциплине, заставлял заниматься спортом. Братья с благодарностью вспоминают и то, что отец приучил их три раза в неделю бегать кроссы: ведь монахам и священникам приходится отстаивать долгие службы, ноги должны быть крепкими. В школе своим сходством близнецы воспользовались только один раз. Станислав забыл дома спортивную форму для урока физкультуры, а переодеться в форму брата не было времени. Так что Евгений пробежал стометровку дважды, причем за брата – чуть быстрее, чем за себя самого. Подмены не заметили. С самого раннего детства между братьями царило единодушие. Даже конфеты в детстве уплетали вместе: одновременно разворачивали, одновременно ели. Играли и ходили тоже всегда и везде вместе. Вместе могли подолгу смотреть на морской прибой, и если им казалось, что в волнах возникает какой-то причудливый узор, то видели они одно и то же.

Но, только став взрослее, братья Зинковские начали по-настоящему ценить это единодушие, а затем к ним пришло понимание того, что этот дар нужно сохранить. 

Начавшаяся в конце 80-х переоценка ценностей в обществе застала близнецов в Петербургском политехническом институте. Несмотря на то, что росли Станислав и Евгений в семье невоцерковленной, между собой они все чаще стали говорить об отсутствии в новом обществе должного места для морально-нравственных ценностей. О Евангелии братья впервые задумались после прочтения произведений Достоевского. Обоих особенно поразил эпиграф к роману «Братья Карамазовы»: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Иоан. 12:24.). В начале 90-х были популярны международные программы по обмену студентами. Братьев пригласили в один из молодежных лагерей в США. И тогда мама, уже давно заметившая, что сыновья читают Евангелие, попросила их принять крещение перед поездкой. Покрестились братья в ближайшем к дому храме, у отца Иоанна Миронова. Священник велел им приходить причащаться. А на сообщение о том, что они улетают за океан, заметил: «Ну, в Америке тоже есть храмы!» В Америке братья в храм, конечно, не пошли, хотя поразились огромному количеству верующей молодежи в лагере. Дома братьям стало совестно: в Америке были, в храм не сходили. Пошли к отцу Иоанну причащаться. Батюшка оказался человеком немногословным, но мудрым и отзывчивым. Братья зачастили в храм. А родителей все это стало настораживать. Суровый отец заглядывал братьям через плечо и строго спрашивал, видя вместо учебников и научных пособий «Жития святых»: «Опять не про науку? Надо готовиться к диссертации!» Братья окончили аспирантуру, диссертации успешно защитили. У Евгения – «Исследование задачи Леви о ферме минимального веса и ее модификаций», у Станислава – «Задача об оптимальном портфеле в условиях нестационарного рынка».К тому времени братья уже решили уйти в монастырь. Но отец Иоанн советовал им поступить в семинарию, а чтобы укрепить их в выборе, послал братьев к старцу отцу Николаю Гурьянову (один из наиболее почитаемых старцев Русской православной церкви конца XX – начала XXI века. – Прим. авт.) на остров Залит. Старец благословил братьев слушаться их духовного отца Иоанна. После окончания семинарии братья снова собрались в монастырь, а не в Духовную академию, как советовал им отец Иоанн. Тогда он вновь отправил их на остров Залит…

Родители братьев непросто восприняли их выбор. Были напряженные споры. Во время одной из поездок к отцу Николаю Гурьянову братья попросили его помолиться за родителей, а тот им посоветовал уговорить отца и мать совершить обряд венчания. Те долго не соглашались. И вот как-то родители приехали в одну из псковских обителей навестить сыновей, которые работали здесь трудниками. А духовник монастыря предложил обвенчать их. И родители согласились…

На первом же курсе академии тогдашний ректор Санкт-Петербургских духовных школ епископ Тихвинский Константин предложил братьям перейти в монашество. 26 марта 1999 года братья Зинковские в один день приняли постриг в академическом храме Иоанна Богослова. Вместе они родились, вместе крестились, вместе и постриглись. Наверное, не часто такое случалось со времен святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия: в православном мире вновь появились родные братья-монахи – Кирилл и Мефодий. Да к тому же – близнецы.А ведь сначала владыка Константин намеревался дать братьям при постриге имена сыновей святого благоверного князя Константина Муромского – Михаила и Федора, которые помогали отцу в распространении веры. Сами же Зинковские подозревали, что получат другие имена – святых Гервасия и Протасия. Эти два ученика апостола Павла, вероятно, единственные братья-близнецы, прославленные впоследствии как святые. Конечно, получив имена просветителей, братья понимали: ректор хотел, чтобы они стали учеными монахами, богословами. Занимались бы переводами текстов, писали труды. После пострига он им прямо сказал, что нужно возрождать ученое монашество, практически уничтоженное в советское время…

В академии учились студенты из Сербии, Македонии, Черногории. Близнецы-иеромонахи, конечно, привлекали их внимание. А один из студентов под руководством отца Кирилла написал научную работу о святом Клименте Охридском – ученике святых Кирилла и Мефодия. С другим студентом из Сербии братья подружились после одной забавной истории, происшедшей в домовой церкви академии. Серба никто не предупредил о монахах-близнецах. А в алтарь академического храма можно подняться с первого этажа по винтовой лестнице. Сам же храм расположен на втором этаже. И вот, отец Кирилл вышел из алтаря, кого-то благословил и ушел из храма. Через некоторое время вышел из алтаря отец Мефодий. Серб растерялся: только что этот же священник уже ушел из храма! А затем отец Кирилл поднялся с первого этажа по винтовой лестнице и вновь прошел через алтарь в храм. Когда серб увидел третьего священника – копию первого и второго, то, по его словам, чуть с ума не сошел. Позже с этим студентом и своим духовным отцом Иоанном Мироновым близнецы отправились в паломничество по славянским странам. А затем посетили и Салоники – город, где родились святые братья Кирилл и Мефодий. 

К повышенному вниманию в академии со стороны студентов братья относились спокойно. Свое сходство они никогда не старались подчеркивать, иногда даже смущались из-за любопытства людей. Поэтому при первой возможности старались, чтобы их легче было отличить друг от друга. Например, во время службы не вставали симметрично друг другу. На исповеди они всегда предупреждают, где кто из них стоит, чтобы люди не путались. Но как ни старались, все равно было немало забавных случаев, особенно когда братья служили дьяконами. Вот один из них выходит на солею, произносит ектению и уходит через дьяконские врата. А тем временем через вторые дьяконские врата входит точно такой же дьякон! Паства поражалась и начинала шептаться: «Как это так быстро он успел пробежать?» Митрополит над иеромонахами-близнецами подшучивал: «Вам надо на одежду буквы М и К пришить!»Кстати, во время обучения в академии братья во второй и последний раз в жизни воспользовались внешним сходством. Они хотели досрочно сдать экзамен по философии и уехать в монастырь на каникулы. Первым к преподавателю вошел отец Кирилл, а когда вышел, то отца Мефодия в коридоре не оказалось. Его срочно вызвал к себе ректор. Ждать времени не было, преподаватель мог уйти, а в монастырь без брата ехать тоже нельзя. Отец Кирилл развернулся и опять вошел в аудиторию, но уже под видом отца Мефодия. Преподаватель подмены не заметил, но после экзамена сказал: «А брат-то ваш получше отвечал!»

После окончания академии братья опять засобирались в монастырь, но все решила очередная поездка к отцу Николаю Гурьянову. Так что с 1999 по 2011 год братья преподавали в Духовной академии. Отец Мефодий – догматику, отец Кирилл – патрологию. Последнему было поручено руководить еще и факультетом иностранных студентов. Ректор в них не ошибся. Довольно быстро братья завоевали репутацию людей, известных ученостью и способных справиться с трудными ситуациями. 

Работая в академии, отец Мефодий и отец Кирилл написали церковную службу преподобному Серафиму Вырицкому, который был канонизирован Русской православной церковью в 2000 году. В свое время он был духовным отцом священника Иоанна Миронова, так что братья много слышали о нем от своего духовника, часто бывали в Вырице. Работа церковного гимнографа – крайне непростая. Службы пишутся на церковнославянском языке, с соблюдением огромного количества требований и правил. Затем написанное нужно передать для утверждения в комиссию по богослужебным текстам при епархии. Над службой преподобному Серафиму Вырицкому они трудились более полугода. Работали вдвоем, корректируя друг друга. Советовались с отцом Нестором из Александро-Невской лавры, который внушал: «Вы, отцы, не торопитесь. Надо бы с полгодика подождать. Это на века должно остаться!» Первый раз после утверждения комиссией служба прозвучала в Вырицком храме 2 октября 2000 года. И с тех пор она звучит постоянно в день памяти святого…

Судьба

А в Вырицу братья начали ездить с момента воцерковления. Первое паломничество случилось, когда их попросили помочь инвалидам-колясочникам, собравшимся ехать на автобусе к могиле Серафима Вырицкого. А потом братья старались бывать здесь регулярно.

Одним из первых духовных чад отца Мефодия в Санкт-Петербурге был Феодосий Абарцумов, организатор Санкт-Петербургской «Православной Детской миссии». Он собирал по детским домам ребят и вывозил их на церковные праздники в храмы Санкт-Петербурга. Помогали осуществлять эту деятельность многочисленные волонтеры. Потом возникла идея создать православный приют для детей-инвалидов. И один из прихожан сообщил отцу Мефодию и отцу Кириллу, что готов отдать под корпуса свой участок в Вырице. Поселок считается местом курортным, так что братья обрадовались такому подарку. 

Приблизительно в это же время братья окончательно убедились в том, что, работая в академии, диссертации по богословию им не написать. Преподавание налагало слишком много обязанностей. И тогда они решились просить настоятеля церкви Казанской иконы Божией Матери в Вырице отца Георгия Преображенского взять их служить в свой храм. В выходные они будут служить, а в будни – писать свои докторские. А также они выразили готовность взять на себя окормление детского приюта, который открыла в Вырице «Православная Детская миссия». Отец Георгий согласился, в епархии тоже не возражали. Появление в поселке иеромонахов-близнецов вызвало фурор. Люди приходили просто посмотреть на них. И только потом оценили их проповеди. Я сам видел, как прихожане записывают на диктофон их слова, звучащие с амвона.Свободного времени у них действительно стало больше, так что братья углубили свои знания в богословии и языках, особенно древнегреческом. Работа над диссертациями давно сдвинулась с мертвой точки. Когда отец Мефодий и отец Кирилл защитят свои работы, то, возможно, церковь в Вырице станет единственным сельским храмом в России, где служат сразу два доктора богословия. Надеюсь, ждать этого осталось недолго: работа над диссертациями у обоих братьев близка к завершению. Так что они лишний раз стараются не отвлекаться.И все же для одного дела отец Мефодий и отец Кирилл всегда находят время. У преподобного Серафима Вырицкого есть несколько пророчеств, часть из которых уже сбылась. Уже живя в Вырице, перед началом войны он предсказал, что ни один дом в поселке не пострадает. Так оно и случилось. Более того. Даже когда немцы в 1941 году открыли здесь концлагерь, куда свозили детей-сирот до 14 лет, то малышей в него везли со всей Ленинградской области. А из Вырицы детей не брали. Оккупанты, кстати, тоже оценили курортные достоинства Вырицы и соседних поселков – в Сиверском, например, был расположен госпиталь для немецких офицеров.

Любопытным фашистам, которые навестили старца, он бесстрашно предсказал разгром. Все годы оккупации старец каждый день молился об освобождении русской земли, а по ночам его выводили на молитву, которую он совершал по примеру Серафима Саровского, стоя на камне. Как он и предсказывал, ни один дом в Вырице не был разрушен.

До последних дней жизни иеросхимонах Серафим числил себя прихожанином храма Казанской иконы Божией Матери. Принимал приходивших к нему у себя в келье на улице Пильной. Жительница Вырицы Нина Окулич ходила к старцу вместе со своей мамой. Однажды он при девочке сказал женщине: «За то, что ты сделала, будешь долго жить и не болеть!» На обратной дороге девочка мучила вопросами маму о том, что же такого она сделала. «Богу надо молиться, никого не осуждать», – ответила та. Как и предсказал старец, к врачам ее мама ни разу не обращалась, прожила больше 90 лет и только на смертном одре призналась, что она Нине – не родная мать…Детей в Вырицкий лагерь немцы свозили не только для работы на полях. У них брали кровь для переливания раненым немецким офицерам. Крови требовалось много… Обессиленных после процедуры детей складывали умирать в сарае. Одна из местных жительниц нашла в этом сарае маленькую девочку, которая еще дышала. Женщина сумела вынести малышку с территории лагеря, рискуя собственной жизнью. Это был единственный случай бегства ребенка из Вырицкого концлагеря. Так, когда уже сбылось предсказание Серафима Вырицкого, Нина Окулич спустя много лет узнала истинное значение слов старца… В 70-е годы директор местной школы добился установки памятного знака маленьким узникам концлагеря на площади поселка. А о самом концлагере в лесу напоминали только ряды маленьких низких могильных холмиков. Но затем на них вырос густой лес, следы кладбища почти затерялись, так что указать эти места могут только бывшие узники концлагеря, которым удалось выжить и которые приезжают сюда поклониться своим погибшим ­братьям и сестрам. Перед своим отступлением фашисты загнали большинство детей в подвал и расстреляли… Сейчас этот участок леса, превратившийся почти в непроходимую чащу, выкуплен в собственность частным лицом. Получить у хозяев разрешение проводить здесь панихиды не получается. Но отец Мефодий и отец Кирилл на свой страх и риск пробираются в эти безлюдные дебри. Тропинки почти заросли высокой травой, кое-где поперек них лежат поваленные ветрами деревья. Кусты подступают со всех сторон, цепляются за одежду… Но братья-иеромонахи раз за разом упорно пробираются сквозь чащу, чтобы навестить могилы замученных в концлагере детей и помолиться за их души…Как-то преподобный Серафим предсказал, что в Вырице будут два монастыря. Может быть, по Божьему благословению, их основателями станут братья-иеромонахи, которых на эту землю привело имя Серафима Вырицкого? А пока они мечтают об установлении на месте, где фашисты замучили детей, хотя бы часовни… Два человека, похожих как две капли воды, как два листа на одной ветке, стоят и молятся в глухом лесу о духовном пробуждении людей. Кирилл и Мефодий ХХI века.

Евгений РЕЗЕПОВ
Источник: Информационный портал Фонда «Русский мир»